Неточные совпадения
Лариса. Я сейчас все за
Волгу смотрела; как там хорошо, на той
стороне! Поедемте поскорей
в деревню!
Городской бульвар на высоком берегу
Волги, с площадкой перед кофейной. Направо (от актеров) — вход
в кофейную, налево — деревья;
в глубине низкая чугунная решетка, за ней — вид на
Волгу, на большое пространство: леса, села и проч. На площадке столы и стулья: один стол на правой
стороне, подле кофейной, другой — на левой.
Несколько человек заменяли ей толпу; то что другой соберет со многих встреч,
в многие годы и во многих местах, — давалось ей
в двух, трех уголках, по ту и другую
сторону Волги, с пяти, шести лиц, представлявших для нее весь людской мир, и
в промежуток нескольких лет, с тех пор, как понятия у ней созрели и сложились
в более или менее определенный взгляд.
Рассуждает она о людях, ей знакомых, очень метко, рассуждает правильно о том, что делалось вчера, что будет делаться завтра, никогда не ошибается; горизонт ее кончается — с одной
стороны полями, с другой
Волгой и ее горами, с третьей городом, а с четвертой — дорогой
в мир, до которого ей дела нет.
Он принимался чуть не сам рубить мачтовые деревья, следил прилежнее за работами на пильном заводе, сам, вместо приказчиков, вел книги
в конторе или садился на коня и упаривал его, скача верст по двадцати взад и вперед по лесу, заглушая свое горе и все эти вопросы, скача от них дальше, — но с ним неутомимо, как свистящий осенний ветер, скакал вопрос: что делается на той
стороне Волги?
Ивана Ивановича «лесничим» прозвали потому, что он жил
в самой чаще леса,
в собственной усадьбе, сам занимался с любовью этим лесом, растил, холил, берег его, с одной
стороны, а с другой — рубил, продавал и сплавлял по
Волге. Лесу было несколько тысяч десятин, и лесное хозяйство устроено и ведено было с редкою аккуратностью; у него одного
в той
стороне устроен был паровой пильный завод, и всем заведовал, над всем наблюдал сам Тушин.
— Я теперь вскочил бы на лошадь и поскакал бы во всю мочь, чтоб дух захватывало… Или бросился бы
в Волгу и переплыл на ту
сторону… А с вами, ничего?
Дул жестокий ветер, мутные валы ходили по всему пруду, так что напомнили мне
Волгу; мутное небо отражалось
в них; камыши высохли, пожелтели, волны и ветер трепали их во все
стороны, и они глухо и грустно шумели.
Говорят, будто бы пискари оттого так быстро прыснули
в разные
стороны, что испугались щуки, которая
в это время заплыла
в Кашинку из
Волги; но спрошенная по сему предмету щука представила к следствию одобрительное свидетельство от полиции, из которого видно, что она неоднократно и прежде появлялась
в реке Кашинке, и всегда с наилучшими намерениями.
Стоят по
сторонам дороги старые, битые громом березы, простирая над головой моей мокрые сучья; слева, под горой, над черной
Волгой, плывут, точно
в бездонную пропасть уходя, редкие огоньки на мачтах последних пароходов и барж, бухают колеса по воде, гудят свистки.
Переправившись чрез
Волгу под Симбирском, дедушка перебил поперек степную ее
сторону, называемую луговою, переехал Черемшан, Кандурчу, чрез Красное поселение, слободу селившихся тогда отставных солдат, и приехал
в Сергиевск, стоящий на горе при впадении реки Сургута
в Большой Сок.
В Малыковку послан был гвардии поручик Державин для прикрытия
Волги со
стороны Пензы и Саратова.
[Я охотно удовлетворю, сударь, ваше любопытство насчет Пугачева; мне это тем легче сделать, что вот уже месяц как он захвачен, или, говоря точнее, связан и закован своими собственными людьми
в необитаемой равнине между
Волгой и Яиком, куда он был загнан войсками, посланными против них со всех
сторон.
Пугачев
в семидесяти верстах от места сражения переплыл
Волгу выше Черноярска на четырех лодках и ушел на луговую
сторону, не более как с тридцатью казаками.
Пугачев два дня бродил то
в одну, то
в другую
сторону, обманывая тем высланную погоню. Сволочь его, рассыпавшись, производила обычные грабежи. Белобородов пойман был
в окрестностях Казани, высечен кнутом, потом отвезен
в Москву и казнен смертию. Несколько сотен беглецов присоединились к Пугачеву. 18 июля он вдруг устремился к
Волге, на Кокшайский перевоз, и
в числе пятисот человек лучшего своего войска переправился на другую
сторону.
То и дело видишь во время работы, как поднимают на берегу людей и замертво тащат их
в больницу, а по ночам подъезжают к берегу телеги с трупами, которые перегружают при свете луны
в большие лодки и отвозят через
Волгу зарывать
в песках на той
стороне или на острове.
Волга была неспокойная. Моряна развела волну, и большая, легкая и совкая костромская косовушка скользила и резала мохнатые гребни валов под умелой рукой Козлика — так не к лицу звали этого огромного страховида. По обе
стороны Волги прорезали стены камышей
в два человеческих роста вышины, то широкие, то узкие протоки, окружающие острова, мысы, косы…
В эти-то смутные времена,
в начале апреля 1612 года, два всадника медленно пробирались по берегу луговой
стороны Волги.
Путешественники стали держаться левой
стороны; хотя с большим трудом, но попали наконец на прежнюю дорогу и часа через два, выехав из лесу, очутились на луговой
стороне Волги, против того места, где впадает
в нее широкая Ока. Огромные льдины неслись вниз по ее течению; весь противоположный берег усыпан был народом, а на утесистой горе нагорной
стороны блестели главы соборных храмов и белелись огромные башни высоких стен знаменитого Новагорода Низовския земли.
На
Волге его уважали, как богача и умного человека, но дали ему прозвище — Шалый, ибо жизнь его не текла ровно, по прямому руслу, как у других людей, ему подобных, а то и дело, мятежно вскипая, бросалась вон из колеи,
в стороны от наживы, главной цели существования.
Во тьме, влажной от близости
Волги, ползли во все
стороны золотыми пауками огни мачтовых фонарей,
в черную массу горного берега вкраплены огненные комья и жилы — это светятся окна трактиров и домов богатого села Услон.
Вода была далеко, под горой,
в Волге. Ромась быстро сбил мужиков
в кучу, хватая их за плечи, толкая, потом разделил на две группы и приказал ломать плетни и службы по обе
стороны пожарища. Его покорно слушались, и началась более разумная борьба с уверенным стремлением огня пожрать весь «порядок», всю улицу. Но работали все-таки боязливо и как-то безнадежно, точно делая чужое дело.
На луговой
стороне Волги, там, где впадает
в нее прозрачная река Свияга и где, как известно по истории Натальи, боярской дочери, жил и умер изгнанником невинным боярин Любославский, — там,
в маленькой деревеньке родился прадед, дед, отец Леонов; там родился и сам Леон,
в то время, когда природа, подобно любезной кокетке, сидящей за туалетом, убиралась, наряжалась
в лучшее свое весеннее платье; белилась, румянилась… весенними цветами; смотрелась с улыбкою
в зеркало… вод прозрачных и завивала себе кудри… на вершинах древесных — то есть
в мае месяце, и
в самую ту минуту, как первый луч земного света коснулся до его глазной перепонки,
в ореховых кусточках запели вдруг соловей и малиновка, а
в березовой роще закричали вдруг филин и кукушка: хорошее и худое предзнаменование! по которому осьми-десятилетняя повивальная бабка, принявшая Леона на руки, с веселою усмешкою и с печальным вздохом предсказала ему счастье и несчастье
в жизни, вёдро и ненастье, богатство и нищету, друзей и неприятелей, успех
в любви и рога при случае.
В настоящее время, то есть весною,
в Казани происходило обыкновенное ежегодное и оригинальное гулянье, и вот по какому поводу: как только выступит из берегов
Волга и затопит на несколько верст (иногда более десяти) свою луговую
сторону, она сливается с озером Кабаном, лежащим от нее, кажется, верстах
в трех, и, пополнив его неподвижные воды, устремит их
в канал, или проток, называемый Булак (мелкий, тинистый и вонючий летом), который, проходя сквозь всю нижнюю часть Казани, соединяется с рекой Казанкой.
С другой
стороны, трезвость, принявшаяся
в Балашовском уезде, Саратовской губернии, распространилась вверх по
Волге,
в разных местностях Самарской, Рязанской, Нижегородской, Костромской, Ярославской и Тверской губерний.
— Самому быть не доводилось, — отвечал Артемий, — а слыхать слыхал: у одного из наших деревенских сродники
в Горах живут [То есть на правой
стороне Волги.], наши шабры [Соседи.] девку оттоль брали. Каждый год ходят
в Сибирь на золоты прииски, так они сказывали, что золото только
в лесах там находят… На всем белом свете золото только
в лесах.
— Закусил песком на Телячьем, да, видно, еще отдохнуть вздумал
в Собачьей Дыре [Собачья Дыра — местность на
Волге, находящаяся неподалеку от Телячьего Брода, тоже неблагоприятная для судоходства.], — подхватил со
стороны какой-то чернорабочий
в пропитанной дегтем и салом рубахе, с расстегнутым воротом и с коричневой от загара грудью.
Стуколова инда передернуло. За Волгой-то,
в сем искони древлеблагочестивом крае,
в сем Афоне старообрядства, да еще
в самой-то глуши,
в лесах, курильщики треклятого зелья объявились… Отсторонился паломник от тепленки и, сев
в углу зимницы, повернул лицо
в сторону.
Новые соседи стали у того кантауровца перенимать валеное дело, до того и взяться за него не умели; разбогатели ли они, нет ли, но за
Волгой с той поры «шляпка́» да «верховки» больше не валяют, потому что спросу
в Тверскую
сторону вовсе не стало, а по другим местам шляпу тверского либо ярославского образца ни за что на свете на голову не наденут — смешно, дескать, и зазорно.
В двенадцатом часу он уже был на палубе и все старался держаться более за трубою, по ту
сторону борта, которая обращена к
Волге. Ему не хотелось, чтобы кто-либо из знакомых мог заметить его: он думал избежать обыкновенных
в этих случаях расспросов.
Свияга — та еще лучше куролесит: подошла к Симбирску, версты полторы до
Волги остается, — нет, повернула-таки
в сторону и пошла с
Волгой рядом:
Волга на полдень, она на полночь, и верст триста реки друг дружке навстречу текут, а слиться не могут.
Кудьма, та совсем к Оке подошла, только бы влиться
в нее, так нет, вильнула
в сторону да верст за сотню оттуда
в Волгу ушла.
А было то
в ночь на светлое Христово воскресенье, когда, под конец заутрени, Звезда Хорасана, потаенная христианка, первая с иереем христосовалась. Дворец сожгли, останки его истребили, деревья
в садах порубили. Запустело место. А речку, что возле дворца протекала, с тех пор прозвали речкою Царицей. И до сих пор она так зовется. На
Волге с одной
стороны устья Царицы город Царицын стоит, с другой — Казачья слободка, а за ней необъятные степи, и на них кочевые кибитки калмыков.
От устья Оки до Саратова и дальше вниз правая
сторона Волги «Горами» зовется. Начинаются горы еще над Окой, выше Мурома, тянутся до Нижнего, а потом вниз по
Волге. И чем дальше, тем выше они. Редко горы перемежаются — там только, где с правого бока река
в Волгу пала. А таких рек немного.
Издревле та
сторона была крыта лесами дремучими, сидели
в них мордва, черемиса, булгары, буртасы и другие язы́ки чужеродные; лет за пятьсот и поболе того русские люди стали селиться
в той
стороне. Константин Васильевич, великий князь Суздальский,
в половине XIV века перенес свой стол из Суздаля
в Нижний Новгород, назвал из чужих княжений русских людей и расселил их по
Волге, по Оке и по Кудьме. Так летопись говорит, а народные преданья вот что сказывают...
Весь вечер и всю ночь, не смыкая глаз до утра, распоряжался он на пожаре. Когда они с Хрящевым прискакали к дальнему краю соснового заказника, переехав
Волгу на пароме, огонь был еще за добрых три версты, но шел
в их
сторону. Начался он на винокуренном заводе Зверева
в послеобеденное время. Завод стоял без дела, и никто не мог сказать, где именно загорелось; но драть начало шибко
в первые же минуты, и
в два каких-нибудь часа остались одни головешки от обширного — правда, старого и деревянного — здания.
Разговор влек его
в разные
стороны.
В свои денежные дела и расчеты он не хотел входить. Но не мог все-таки не вернуться к
Волге, к самому родному, что у него было на свете.
Теркин кивнул головой, слушая ее; он знал, что мельница ее отца, Ефима Спиридоныча Беспалова, за городом, по ту
сторону речки, впадающей
в Волгу, и даже проезжал мимо еще
в прошлом году. Мельница была водяная, довольно старая, с жилым помещением, на его оценочный глазомер — не могла стоить больше двадцати, много тридцати тысяч.
Его отклонило
в сторону заветной мечты; наложить руку на лесные угодья, там,
в костромских краях. Ему вспомнилась тотчас же усадьба с парком, сходящим к
Волге, на которую он глядел несколько часов жадными глазами с колокольни села, куда отец возил его.
От него же она узнает подробности о какой-то миллионной компании, которая с весны покупает огромные лесные дачи, по сю и по ту
сторону Волги,
в трех волжских губерниях.
Тихое и теплое утро, с мелкими кудрявыми облачками
в сторону полудня, занялось над заказником лесной дачи, протянувшейся за усадьбой Заводное. Дача, на версту от парка, вниз по течению, сходила к берегу и перекидывалась за
Волгу, где занимала еще не одну сотню десятин. Там обособился сосновый лес; по заказнику шел еловый пополам с чернолесьем.
Но не поездка на низовья
Волги наполняла
в эту минуту душу Теркина. Он то и дело поглядывал
в ту
сторону, где был запад, поджидал заката; а солнце еще довольно высоко стояло над длинным ослепительно белым зданием рядов. Раньше как через полтора часа не покажется краснота поверх зеленой крыши гостиного двора.
Волга и нижегородская историческая старина, сохранившаяся
в тамошнем кремле, заложили
в душу будущего писателя чувство связи с родиной, ее живописными
сторонами, ее тихой и истовой величавостью. Это сделалось само собою, без всяких особых «развиваний». Ни домашние, ни
в гимназии учителя, ни гувернеры никогда не водили нас по древним урочищам Нижнего, его церквам и башням с целью разъяснять нам, укреплять патриотическое или художественное чувство к родной
стороне. Это сложилось само собою.
— Вряд ли, сударь!.. По-нашему, не может… Вот хоть бы нашу
сторону взять…
Сторона гужевая: от
Волги четыреста, от Оки двести верст, реки, пристани далеко — надо все гужом. Вот
в запрошлый год и уродились у нас хлеба вдоволь, а промысла на ту пору позамялись… Мужик волком и взвыл, для того, что ему хлебом одним не прожить… Крестьянско житье тоже деньгу просит. Спаси, господи, и помилуй православных от недорода, да избавь, царю небесный, и от того, чтобы много-то хлеба родилось.
Мало того, что Хабар успел переговорить с тверчанами, которые были преданы Иоанну и куплены им заранее
в собственных домах их; мало, что выведал все слабые
стороны неприятельской засады: он переплыл
Волгу и установил сообщение с войском, которое шло из Новгорода, под начальством тамошнего наместника.
Они заперлись с войском
в городке, который с одной
стороны омывала
Волга, с другой — Тьмака; ворота заделаны, из костров (башен) выглянули пищали, зубцы перенизаны воинами, вооруженными смолой, каменьем, стрелами.
Пошел ты из своей родины, изо Твери, от святого Спаса златоверхого, с его милостью, от великого князя Михаилы Борисовича и от владыки Геннадия; потом поплыл
Волгою,
в Калязине взял благословение у игумена Макария;
в Нижнем Новгороде ждал татарского посла, что ехал восвояси от нашего великого князя Ивана с кречетами; тут же пристали к вам наши русские, что шли по-твоему
в дальнюю
сторону, и с ними потянул ты
Волгою.
Не въезжая
в Саратов, Альбина остановилась на левой
стороне Волги,
в слободе Покровской, против самого города.